Елена Арсеньева

– Акса-аков,  – протянул Валера Крамаренко (к машинам уже подтянулись все студенты, с любопытством липли к окошкам, заглядывали в кабину),  – давай ты теперь будешь приглашать меня на все семейные праздники, а? Если среди твоей родни имеется такая краса…

Он не договорил, а начал почему-то шипеть. Оказалось, что Егор Малышев нечаянно встал ему на ногу и не собирается с нее сходить.

– Здрасьте,  – сказал он, восхищенно таращась на Риту.  – Здрасьте, как жизнь?

– Вы что, тоже знакомы?  – недоверчиво прищурился Прошин.

– Ну да,  – простецки улыбаясь, сообщил Егор.  – Недавно чаек вместе пили у дяди Коли Монахина. Знаете, летчик, Герой Советского Союза, почетный гражданин Энска? Он ведь отчим Аксакова.

Прошин хлопнул глазами.

«Ай да Егор,  – оторопело подумал Георгий.  – Ай да пинжак, ай да дитя природы! С таким можно идти в разведку! А с Валеркой – нельзя».

– Объясните мне в таком случае… – сердито начал Прошин.  – Вот вы, товарищ Аксакова, объясните мне, что вы делали здесь в такое время суток?

– Гуляла,  – просто ответила Рита.  – Я здесь когда-то жила, в этом аррон… в этом районе.

Георгий покрылся ледяным потом. Полузабытый французский воскресал в его памяти, словно сбрызнутый живой водой. Ее странная обмолвка «аррон…» – начало слова arrondisseent, «округ или район» по-французски. Рита чуть не проговорилась!

«Вот так и сыпались шпионы!  – сурово подумал он.  – Никакого контроля над собой. Да и врет как-то неумело. Жила здесь… Где здесь, в Сормове? Она? Могла бы что-нибудь получше придумать».

– Жили здесь?  – недоверчиво переспросил и Прошин.  – Вы – здесь? В Сормове?

– Давно,  – пояснила Рита.  – Очень давно. Здесь, в тупике… он тогда назывался не тупик имени Коммуны, а просто – улица Тупиковая… стоял двухэтажный дом, красивый, с резными балконами, причудливой архитектуры…

– Графский дом, что ли?  – перебил Прошин.  – Ну так он лет пять тому назад сгорел.

– Почему?  – спросила Рита.

– Ну, почему дома горят… – философски пожал плечами Прошин.  – От пожаров. Тут народ жил самый непотребный, алкоголики да тунеядцы. Уснул кто-то с папироской зажженной, искра упала на матрас, вата загорелась. Тот недоумок сам сгорел и других пожег. Дело ночью было, половина народонаселения спала мертвецки, да еще порядком проспиртовались все… А дом старый, очень старый, вспыхнул, что елка сухая,  – и ку-ку.

– Да нет, я спросила, почему вы называете его графским,  – сказала Рита.

– А что, княжеский?  – хмыкнул Прошин.  – Извините, коли не угодил, ваше сиятельство.

«Во-во,  – мрачно подумал Георгий.  – Сейчас ты в самую точку угодил! »

– Ну вы сами посудите,  – чуть улыбнулась Рита,  – какие могут быть графы и князья в Сормове? Тот дом в былые времена, до Октябрьского переворота…

«Ой! » – мысленно простонал ужаснувшийся опасной политической оговорке Георгий, и Рита словно услышала его – поправилась:

– До Октябрьской революции дом принадлежал управляющему заводами. Здесь жила его семья: жена, дети. Ну и прислуга, конечно. А вон там,  – она махнула рукой в сторону шалмана-притона,  – располагалась больничка. Кабинет врача, палаты для рабочих…

– Значит, вы явились сюда взглянуть на места своего, так сказать, прежнего обитания,  – кивнул Прошин.  – Хорошо. Но почему тогда вы покрывали эту особу, уборщицу притона?  – Он указал на фигурку, скорчившуюся в углу «клетки» и дрожащую от рыданий.  – Почему сказали, что не видели ее, когда мы ее искали? Она что, тоже жила здесь когда-то и вы узнали в ней свою прежнюю соседку и подругу детства? В классики вместе играли, что ли?

Рита растерянно взглянула на Георгия, и он совершенно отчетливо прочитал в ее глазах вопрос: «Что такое классики? » Бог ты мой, да они там, в Париже, живут, как в лесу!

• – Скажите… – начала было Рита, да запнулась.  – Извините,…
• – Говорит Герой Советского Союза Монахин,  – отчеканил…
• Не надо было с ними встречаться после того, что у нее…
• – Откуда вы знаете?  – изумилась Александра Константиновна.…
• И вот, еще не дойдя до него, я издали увидел знакомую…
• Солнце сияло над городом, дробилось, множилось…
• Тошнить перестало, и Рита повернулась на бок.…
• Татьяна выскочила на улицу, и сердце так и сжалось:…
• – Я хотел кое-что объяснить,  – проговорил Храмов.…
• – Откуда?  – пожал плечами Прошин.  – Ни слова не добьешься,…
• Однако печать звала не только к национальной гордости,…
• И вдруг с его зрением что-то произошло. То есть…
• «О, тогда понятно, почему он так худ и измучен»,  –…
• Передачи для узников Компьеня больше не принимали,…
• – Ну да, а как же еще?  – пожал плечами Георгий.…
• Они искали выход, но не могли его найти. Ночью ехать…
• Георгий скользил взглядом по лицам. Кто эти плачущие…